Где BLM но только про Русских? Русские жизни имеют значение.

Со временем мир все больше централизуется и авторизируется. Двадцатый век был веком войны против третьей силы - Германии. Потом борьба двух сил: Европейский мир и Русский мир. Германия сделала своим союзником арабов. Дальше СССР им подигрывал. С поражением СССР штаты стали гегемоном. Но исламский мир так и остался в средневековье за пределами цивилизации, за пределами Просвещения. Азиатский мир отстал из за колонизации но сейчас догоняет. Но Китайцы и Индусы сохранили свой интеллект благодаря характеру религии и культуре которая не была уничтожена религией под ноль. Арабы уничтожили свою культуру религией.

Как только исламский мир восстановит единство он объявит ядерный джихад цивилизации (да да это не ошибка потому что цивилизация востока уничтожена религией).

Наша задача это не дать им объединиться и уничтожить всех по-одному.

Но при этом нужно чтобы у нас был casus belli.

Это можно раскрутить через преследования исламистов на своей территории. Макаки настолько дикие что начнут агриться. Да и сами они разжигают нехило: проПалестинские митинги и.т.д.

Так вот нам белым нужно генетическое и биологическое оружие против них. Работаем по двум направлениям - бесплодие и собственно физическая ликвидация.

Параллельно нужно накачивать своих религией. По этому направлению уже ведется работа.

На пике - карта мира по IQ. С ниггерами нет проблем, они далеко отстали и не представляют серьезной угрозы. Но арабы это угроза жизни на планете. Они отправят всех к Аллаху если их не остановить.

Сап, тру-двач. Сегодня я поделюсь горько-сладкой историей со зловещим послевкусием. Итак. Я, битежка старше 20 лвл, устроил день откровений с 15-летней школьницей, которая говорила мне некогда, что никогда и ни с кем. И после рассказа про то, как мне делали колоноскопию она начала задвигать, как обсуждали с подругами как строчили минеты их кунам. Она брала в рот хуй. На неё кончали - возможно, в рот, а может, на волосы или на глаза. Я просто в ступоре сидел. Как теперь с этим жить?
Где вся чистота?...

О чём открыть свой крутой и чёткий сайт в интернете? Я всегда мечтал иметь свой собственный сайт в интернете, но прожив на земле больше 30 лет так и не придумал о чём будет мой сайт. О чём открыть сайт, чтобы наслаждаться им, у кого есть идеи? Предлагайте свои идеи. Только не блог и не парашу...

Мне ничего не нравится в жизни. А лучше сказать, что жизни просто нет. А лучше сказать, что мне ничего не нравится нигде. Ничего нигде не нравится.

«Двощер оплачивает пасскод».

Есть одна организация, которая плотно работает по РФ.
Цены начинаются от 1000$, убить абу будет стоить 15 000+$

Осталось только найти хотя бы 1000$. Вывезут в лес поговорить или дадут пизды. Попросят оставить борды.

Все данные на абу есть. Так что это найти будет легко.

Сохраните себе этот адрес, вдруг абу сильно заебёт и как раз появится лишние 1000$. Революцию в ру-бордах сделать легче, чем кажется.

k7kbcggaigjpzjzgdcizvjppgayowsojdd23yhhdvwk3wzig73vcwdqd.onio

https ://discord. gg/fxDpZzGV
только только свежесозданная, в ней:
- администратор
- его пара протыков
- яой картинки
конкретной тематики нет, свободное общение

Сап рипдвач. Предлагаю для обсуждения статью по диалогу Фуко на тему поднятия возраста согласия во Франции до 15 лет. Письмо с просьбой об отмене инициативы подписали 69 французских интеллектуалов, включая Делёза, Гваттари, Фуко, Сартр, Лиотар, Барт, Деррида и т.д. Кто-то говорит, что мир сейчас левеет, но покажите мне хоть какого-то современного мыслителя, который открыто бы высказывался за понижение возраста согласия ниже 15 лет. Это были настоящие левые и настоящие либералы, сейчас либерахи стали жалкой пародией на самих себя.

https://syg.ma/@andrey-denisov/mishiel-fuko-ob-otmienie-vozrasta-soghlasiia

Мы возвращаемся скорее к твердым, жёстким и строгим позициям. И это движение в полицейской и судебной практике, к сожалению, часто поддерживается компаниями в прессе или печатной системой информирования. Поэтому именно в этой ситуации общее движение к либерализации, а затем феномен возвращения, откат, торможение, возможно даже начало процесса обратного, мы и должны обсудить.

Весь контекст криминализации служит только для того, чтобы подчеркнуть суть обвинения: вы хотите заниматься сексом _ с их согласия. Он служит только для того, чтобы подчеркнуть традиционный запрет и подчеркнуть по-новому, с новыми аргументами, традиционный запрет на секс по обоюдному согласию без насилия, без денег, без какой-либо формы проституции, который может существовать между совершеннолетними и несовершеннолетними.

Это показывает, до какой степени все они ищут места куда могут проникнуть извращенцы развращающие молодежь. Это навязчивая идея судей. Они не преуспели в определении извращений. Медицина и психиатрия сделают это за них. В середине 19 века они были одержимы идеей что извращенец есть везде и начали выслеживать его в самых опасных учреждениях, в группах риска, еще до того как был придуман этот термин. В настоящее время, если мы и могли на какой-то миг поверить что законы отступят, то не потому что считали этот период либеральным, а потому, что знали, в отношении сексуальности будет введен более тонкий контроль. И что кажущаяся свобода, которая маскирует эти более гибкие, более расплывчатые меры социального контроля, приведет к отказу от правового и уголовного регулирования. Это не обязательно всегда так и мы вполне можем представить что традиционные репрессивные законы будут работать вместе с более тонкими средствами контроля, такой формой сексологии, какой мы никогда не знали, и которая охватит все институции, включая школы.

Особенность этого законодательства была в том, что оно никогда не могло точно сказать за что наказывает. Развращение было наказуемо, но термин «развращение» так и не был определен. Оскорбления чести наказывались, но мы никогда не знали что такое оскорбление. Закон был призван защищать целомудрие, но мы никогда не знали что такое целомудрие. На практике, всякий раз когда возникала необходимость обосновать законодательное вмешательство в сексуальную сферу, ссылались на “закон скромности”.

Таким образом выделяют особую категорию извращенцев, в прямом смысле этого слова — монстров, цель жизни которых это секс _. Они становятся извращенцами и изолируемыми монстрами, поскольку преступление как таковое признается и конституируется, а теперь еще и подкрепляется всем психологическим и социологическим арсеналом. Мы находимся в процессе производства типа преступника с нуля, причем преступника настолько ужасного, что его преступление, в конечном счете, не нуждается ни в объяснении, ни в пострадавшем. Это немного похоже на то как действует и юридический монстр, термин «совращение»: действие совершенное без насилия, недоказуемое в любом случае, не оставляющее следов, поскольку аноскоп не способен найти ни малейшего повреждения, которое хоть как-то узаконило бы понятие насилия. Непристойные действия на публике, в некотором смысле, также достигают этой цели, поскольку, как всем известно, для того чтобы стать предметом возмущения публики не нужна аудитория. В случае совращения, когда на самом деле ничего нельзя найти, ничего из ничего, ноль, в этом случае преступник просто преступник, потому что он преступник, потому что у него такие вкусы. То, что мы традиционно называем преступлением мнения.

Создание нового типа преступника, создание человека который достаточно извращен чтобы делать то, что всегда делалось раньше без чьего-либо вмешательства, является чрезвычайно серьезным шагом с политической точки зрения. Даже если это не достигло таких масштабов как кампании против террористов, несколько сотен дел в год передаются суду. И это говорит о том, что определенная часть населения теперь должна априори считаться преступниками, возможно, выслеживаться в рамках операций типа "Помоги полиции", что и было сделано. В некотором смысле движение питает само себя.
Преступление исчезает, никого больше не волнует было ли на самом деле преступление или нет, пострадал ли кто-то или нет. Никого даже не волнует была ли жертва. Преступление полностью подпитывает само себя благодаря розыску, идентификации, изоляции категории лиц считающихся педофилами. Это приводит к призыву линчевать, который сегодня представляют некоторые статьи в прессе.

У адвокатов которые берутся за эти дела много проблем. В таких случаях, как адвокатов террористов, адвокаты сразу же расценивались как опасные сообщники. Все кто имел к этому отношение — были соучастниками. Точно такая же проблема защиты человека обвиняемого в сексуальных действиях по отношению к несовершеннолетним [15 лет на тот момент], особенно в провинциях, является чрезвычайно серьезной поскольку многие адвокаты просто не могут взяться за такую защиту, избегают ее, предпочитают чтобы ее назначал суд. Потому что любого кто защищает педофила можно заподозрить в какой-то непонятной симпатии к этому делу, непонятной симпатии о которой судьи между собой всегда думают: если он их защищает, значит он и сам не прочь.
Серьезный факт, который знают все кому приходилось иметь дело с судами во Франции в связи с этими делами: адвокату чрезвычайно трудно защищать дело и даже найти адвоката который согласится за него взяться. Адвокат может очень легко защищать гангстера, убийцу у которого за спиной десять старушек. Это не имеет значения. Но защищать того, кто хоть на секунду прикоснулся к гениталиям ребенка — это настоящая проблема. Это часть того, что создается вокруг этого нового преступника, взрослого практикующего эротические отношения _.

У нас будет общество опасностей в котором, с одной стороны, есть те, кто подвергается опасности, а с другой — те, кто является носителем опасности. И сексуальность перестанет быть формой поведения с определенными точными запретами. Скорее, сексуальность станет своего рода таящейся опасностью, своего рода вездесущим призраком, который будет разыгрываться между мужчинами и женщинами, между детьми и взрослыми, а также и между самими взрослыми. Сексуальность станет угрозой во всех социальных отношениях, во всех возрастных отношениях, во всех индивидуальных отношениях.

Существует презумпция несогласия, презумпция насилия даже в тех случаях когда не было предъявлено обвинение в развратных действиях с применением насилия, в случаях когда были развратные действия без насилия, т.е. по обоюдному согласию. Потому что совращение без насилия — это репрессивный юридический перевод удовольствия по обоюдному согласию. Важно видеть как манипулируют системой доказательств, противоположным образом в случае изнасилования женщин и в случае совращения педофилов.

А у вас тут под запретом обсуждение Крокуса?