5[9]
Экзотерика - эзотерика
1 - все есть воля против воли
2 - воли нет вообще
1 Каузализм
2 Нет ничего лучше причины-следствия.
1.
Вся причинность психологически восходит к вере в намерения:
Сам эффект намерения недоказуем.
(Causa efficiens - тавтология с finalis) Психологический взгляд ---

Внезапно, как будто бы этого всего (перечисленного выше) было мало, обнаруживается, что:

1) Во-первых, не только закон противоречия Аристотеля (см. Lukasiewicz по этому поводу) не выполним, так и закон идентичности "A = A", который признан общевыполнимым во всех логиках, какие бы они ни были, девиантные или классические, - так же не выполним: Лакан показывает, что с введением модуса времени высказывание "A = A", например "this is what it is", - не выполняется, более того, - оно внезапно вскрывает факт "разрыва" между означающим и означаемым (стандартная схема Соссюра), из-за чего этот разрыв необходимо зафиксировать, и сменить схему на "означающее указывает на означающее". Но и, - это вскрывает и факт существования бессознательного - т.е. разрыва, "дыры" - в языке, а не в физиологическом - теле (открытие прежде всего Фрейда, но не означенное явно, - Фрейд сосредотачивался на нейробиологии). Более того, оказывается, что существуют и философы (и не один), который уже произвёл операцию введения модуса времени в рассуждения: это, во-первых, Ницше (сделано в первом разделе "Человеческое, слишком человеческое"), это, во-вторых, титан экзистенциальной мысли - Хайдеггер ("здесь-Бытие", "Sorge", "Ereignis" и прочие понятия его столь разнообразной философии), - и даже на этом список не останавливается, ведь сюда можно добавить и позднего Витгенштейна с его исследованиями философии лингвистики, и многих других... Что автоматически связывает, казалось бы, "презренную практику психоанализа Лакана" (учитывая его "дисквалификацию" из стана психоаналитиков во Франции, и отношение к нему, выказываемое до сих пор) с величайшими именами в мире философии. (Более того, оказывается что и философский подход Ницше, выраженный им в предисловии к "Весёлой Науке" более чем перекликается и с философией языка позднего Витгенштейна, и Лакана (что в случае Лакана может быть неудивительным, т.к. Лакан явно читал Ницше, - но здесь речь о методологических позициях и их логической согласованности, а не произвольной подгонке одного знания из отдельной дисциплины под другое (тем более что критика вышеописанного утверждения Лакана не имеет отношения к этому)).)
[Аристотель оказывается "уничтожен" (нет) и подчинен после такого рассмотрения. Что всё ещё остаётся, тем не менее, "валидным", требующим уважения и равных сил в взаимной критике? Естественно, - учитель Аристотеля - и "мудрец" - Платон.]

2) Сверх этого, Деррида совершает ещё больший прорыв (на уровне открытия бессознательного Фрейдом) и обнаруживает, что в публичном желании сказать (эталон: "Исповедь" Руссо) всегда содержится неразличённое (différance) означающее X (когда как в классической математической логике все означающие задаются с самого начала). Но что есть желание, как не отражение действительного мира?.. И впрямь, тогда не только "над" (Деррида, или "за" - как хотите) всем происходящим, которое согласно науке рассматривается как огромная масса означающих, но и "между строк", "между означающих" (Лакан), - "прячутся" другие означающие (и бессознательное в том числе!), - и эти "означающие", очевидно, будучи не различёнными и не учтёнными - правят нашим - человеческим, "слишком человеческим", - миром...
(Более того, бессознательное, сначала считавшимся "структурированным как язык", обнаруживается затем ещё и структурированным топологически (тут в дело вступает математика, - более чем как наука о символах), и вне этого - на "плане имманентности" - одиночными означающими, ни с чем не связанными...)

3) Не останавливаясь и на этом (а ведь что логично - то и необходимо) - мы можем пойти дальше и обнаружить, что не только это вскрывает "связи всего и вся" (условные и научные), не только это раскритиковывает онтологические основания множества (а может быть - и всех?) "психологических" наук (призванных "улучшить этот мир", пример: КПТ, работающие с "ценностями" (в основном это камень в сторону теорий "internal cognition", а не тех, что занимаются каузальным анализом, рассматривая человека сугубо "извне" - где ни о каких "ценностях" речи и нет - в научном - принципе)), - это приводит нас к некому "незримому" миру, на который мы если и можем указывать - то какими-то экивоками (означающими; весь Лакан, по словам философов, - это сплошные экивоки), не более. И, строго говоря, о факте этого первым заговорил именно - Платон.
Платон, бывший учеником Сократа. Сократа, который ввёл ограничения диалектической логики на рассуждение, на логос, - на возможности быть в этом мире. Сократ, противник философов, занимающихся не эссенциализмом, а речью (логосом) - прежде всего. Сократ, перекосивший чашу весов в сторону плохо аргументированного (с точки зрения нашей современности) эссенциализма. Это, именно это - кризис, - в самом основании практики не "жить" (вопрос Сократа: "как жить?"), а "быть" (вопрос Хайдеггера: "как - быть?).

И этого оказывается мало. Снова, попробуем разделить "дачу показаний" на кусочки:

1) Во-первых, ниспровергается фундаментальный метод философии, введённый Сократом: логика и диалектика. Они, конечно, не устраняются, но признаются как насилие над логосом субъекта, - извращающими его до такой степени, что субъект может (потенциально) потерять "соответствие" себя Бытию и перестать - жить (а как субъект может быть, если он, как логос, не соответствует действительному Логосу - миру, "положению дел"? теоретически, и логически, - никак; оказывается, что это начинание - извращение, decadence...).
Личный логос каждого человека оказывается - необходим, - каким бы он ни был (ведь этот логос. эта речь - это непосредственная часть действительности, "бытия как оно есть"). И, следовательно, признаются и необходимыми все техники, позволяющие "очистить" этот логос от "извращений" (насилия, например, насилия "суперэго", социума, экономических условий, иных). "Очищение" логоса - есть проявление Логоса-в-себе (Бытия) - и есть проявление "естественности-как-она-есть" - противодействие действительному упадку не только "рода человек", а действительности в принципе (человек здесь оказывается "защитником Бытия", а не стремящимся к "Machenschaft" и (декартовскими, в первую очередь) "махинациями" губящий действительность (как это и хотел, и описывал - Хайдеггер)).

Попробуем перечислить хотя бы некоторые из них...
1) https://www.socrethics.com/Folder3/Philosophy-as-Therapy-Review.htm
2) Вся психоаналитическая практика (прежде всего: "свободные ассоциации", радикальность именно этого метода; лаканианство, бионовское направление, кляйнианство и др.)
3) "Светский буддизм" (медитативные техники вроде "зазен на ходу" соединённые с "https://files.catbox.moe/ze8y7w.pdf") вкупе с https://www.focusingtherapy.org/PDFs/FOTs-in-Training/TAEpaperAthensstudent.pdf
4) Image Streaming (и дополнительно, может быть, - "самоанализ" (Хорни), психоанализ этого)
5) https://www.liberatingstructures.com/ и методы design science (W. Ernst Eder, Stanislav Hosnedl; "Introduction to the Needs, Scope and Organization of Engineering Design Knowledge").
6) Работа с неразличённым означающим (Деррида), выявлением его по косвенным признакам и возможно - психоаналитическими методами (но не только этим - есть и методы Сократа, и пример Платона, прочие иные).
7) Уяснение фундаментальных ошибок в рассуждениях (в логосе), высвобождение "собственного логоса" ("свободные ассоциации", "собственная логика, очищенная от чужих установок", "мозговой штурм") - посредством интуиции, а также формирование "собственного мюфоса" (нарратология).
8) "Сон, увиденный наяву, есть работа т.н. интуитивной переинтерпретации мира": работа с толкованием сказанного, речи, текста - посредством методов психоанализа снов (сознательно мы пребываем в бодрствующем состоянии ума и видим вещи как они есть в действительности - но бессознательно воспринимаем и интерпретируем вещи так, как наш организм делает это во сне; и во сне мы делаем абсолютно то же самое - но совершенно наоборот (бессознательно думаем что сон - это явь, а сознательно - делаем вещи такими, какими они являются нам - во сне)).
NB: "грибы", по заверениям человека, экспериментировавшего с ними для "расширения сознания" в Америке и написавшего по этому поводу отчёт для Erowid - дают эффект, но не долгий. Практики не-фармакологичские (психоанализ, фундаментально-философские знания о методе рассуждать (например, логике и проблемах логики по отношению к истинности и интуиции (Хинтикка, "Socratic Epistemology")), каузальный анализ ("https://www.hsph.harvard.edu/miguel-hernan/causal-inference-book/") и прочие методы работы с "логосом" ("бред" (по Лакану) - как источник "действительности как она есть") - намного надёжнее (и долговечнее)).

2) Во-вторых, оказывается, что сказанное Платоном выполняется и так - но не на уровне "трансцендентого", а на уровне радикально имманентного. Например, "язык - это паразит": многие вещи, коммуницируемые в языке, могут функционировать без их физического воплощения и как бы "жить" отдельно от людей, управляя ими (Луман, тезис о Beobachtung и "аутопоэтических системах" (в том числе и о социальных, вообще его философия социальности - и мира)).
Здесь мы оказываемся в некоторой, так сказать, растерянности. Почему? Потому что тезисы Платона, да и других философов, не имели ничего общего с тем, что "эйдосы могут двигаться и жить" ("функционировать" по Луману). Вдобавок, - и этого мало, - в этом пространстве сугубо неразличённого (либо частично различённого) и эйдетического (но не всегда, см. понятие "палатки" в цитате из Делёза выше, также Уайтхеда) имеется некая... география? Хронология? Хронология, различающаяся в разных частях этого пространства?.. (Да что же это такое - этот ваш - Erewhon?..)
[Повторю: на эйдосы мы наталкиваемся в силу означенных выше "экивоков" - не только диалектически, как это объявил ученикам Сократ, но и в силу тех механизмов-методов, что были описаны выше (Лакан, Деррида - как минимум). Другими словами, мы снова обнаруживаем, что эйдосы существуют - но более того - они не "просто" существуют, а движутся, перемещаются, бывают мимолётными (в какой-то точке происшествия, Ereignis, "события") - но при этом вечно существующими, и т.д. и т.п. - и это кратным образом усложняет вообще всю "картину мира", т.к. будучи стандартной - в ней этого "четвёртого" измерения - нет, есть только воображаемое (буквально-обыденно), символическое (тоже обыденно, - язык и всякие знаки, тексты, например математика) и действительное. Или, другим словами, Erewhon/пространство-неразличённого(/и-временами-эйдетического-но-не-всегда) - есть, и это - не литературный вымысел.]

3) Здесь нужно остановиться и попытаться понять, по каким таким законам существует этот мир, - если он может находиться вне предписаний законов физики и их власти (даже положения Хайтина о Omega здесь не применимы с т.з. философии (но не науки), т.к. это тоже - ограничение логоса и взгляда на мир, - т.е. повторение сократовской ошибки; здесь может быть - что угодно, и знать заранее об этом - мы не в силах (Теэтет)).
Очевидно, что в этом плане бытия, во-первых, не может быть никакой нужды. Будучи основанием Бытийности в принципе, - будучи пространство радикальной имманентности и Вечности, - как бы "далеко" от нас оно в рассуждении не находилось, - оно должно содержать в себе всё, что может потребовать себе этот мир (функционирующий воплощённо-физически). Но что это означает? Это означает, что этот мир - не борьба за жизнь, - он не движим "инстинктом самосохранения". За что же тогда "борются" в этом мире? Как тут "взаимодействуют"? Применимо ли это означающее в этом мире? Можно ли к нему - апеллировать, в принципе?..

Допустим, что нет иных реальных «данных», кроме нашего мира вожделений и страстей, что мы не можем спуститься или подняться ни к какой иной «реальности», кроме реальности наших инстинктов — ибо мышление есть только взаимоотношение этих инстинктов, — не позволительно ли в таком случае сделать опыт и задаться вопросом: не достаточно ли этих «данных», чтобы понять из им подобных и так называемый механический (или «материальный») мир? Я разумею, понять его не как обман, «иллюзию», «представление» (в берклиевском и шопенгауэровском смысле), а как нечто, обладающее той же степенью реальности, какую имеют сами наши аффекты, — как более примитивную форму мира аффектов, в которой еще замкнуто в могучем единстве все то, что потом в органическом процессе ответвляется и оформляется (а также, разумеется, становится нежнее и ослабляется — ), как род жизни инстинктов, в которой все органические функции, с включением саморегулирования, ассимиляции, питания, выделения, обмена веществ, еще синтетически вплетены друг в друга, — как проформу жизни? — В конце концов не только позволительно сделать этот опыт, — на это есть веление совести метода. Не предполагать существования нескольких родов причинности, пока попытка ограничиться одним не будет доведена до своего крайнего предела (до бессмыслицы, с позволения сказать), — вот мораль метода, от которого не смеют нынче уклоняться; это следует «из его определения», как сказал бы математик. Вопрос заключается в конце концов в том, действительно ли мы признаем волю за действующую, верим ли мы в причинность воли: если это так — а, в сущности, вера в это есть именно наша вера в саму причинность, — то мы должны попытаться установить гипотетически причинность воли как единственную причинность. «Воля», естественно, может действовать только на «волю», а не на «вещества» (не на «нервы», например — ); словом, нужно рискнуть на гипотезу — не везде ли, где мы признаем «действия», воля действует на волю, и не суть ли все механические явления, поскольку в них действует некоторая сила, именно сила воли — волевые действия. — Допустим, наконец, что удалось бы объяснить совокупную жизнь наших инстинктов как оформление и разветвление одной основной формы воли — именно, воли к власти, как гласит моё положение; допустим, что явилась бы возможность отнести все органические функции к этой воле к власти и найти в ней также разрешение проблемы зачатия и питания (это одна проблема), — тогда мы приобрели бы себе этим право определить всю действующую силу единственно как волю к власти. Мир, рассматриваемый изнутри, мир, определяемый и обозначаемый в зависимости от его «интеллигибельного характера», был бы «волей к власти», и ничем, кроме этого.

Полагая, что этот мир, мир "Erewhon", есть хотя бы мир тех означающих, посредством которых мы можем о нём говорить, - то мы можем сделать вывод, что в этом мире означающие означают все другие - означающие - внутри этого мира. (И снова - тело, наше физическое тело, - состоит из означающих (а мы не можем говорить о нём никак иначе, кроме как - означающими, словами, картинками, символами и др.).)
Значит, мир этот функционирует по принципу "интерпретаций". Но не приводит ли это нас к "интерпретации интерпретаций"? И разве это где-то уже не было?..

Физиологам следовало бы поразмыслить насчёт взгляда на инстинкт самосохранения как на кардинальный инстинкт органического существа. Прежде всего нечто живое хочет проявлять свою силу - сама жизнь есть воля к власти: самосохранение есть только одно из косвенных и многочисленных следствий этого. - Словом, здесь, как и везде, нужно остерегаться излишних телеологических принципов! - одним из каковых является инстинкт самосохранения (мы обязаны им непоследовательности Спинозы - ). Таково именно требование метода, долженствующего быть по существу экономностью в принципах.

Было! И что страннее всего, было - у Фридриха - Ницше - "воля против воли" (вместо "единой воли" Шопенгауэра), или - "интерпертация против интерпретации" (исправление и переосмысление понятия "der Wille zur Macht" в рамках философии науки Фридриха Ницше - ницшеведом Günter Abel, в книге "Die Dynamik der Willen Zur Macht Und Die Ewige Wiederkunft"):
Взаимно воздерживаться от оскорблений, от насилия и эксплуатации, соразмерять свою волю с волею другого - это можно считать в известном грубом смысле добронравием среди индивидуумов, если даны нужные для этого условия (именно, их фактическое сходство по силам и достоинствам и принадлежность к одной корпорации). Но как только мы попробуем взять этот принцип в более широком смысле и по возможности даже сделать его основным принципом общества, то он тотчас же окажется тем, что он и есть, - волей к отрицанию жизни, принципом распадения и гибели. Тут нужно основательно вдуматься в самую суть дела и воздержаться от всякой сентиментальной слабости: сама жизнь по существу своему есть присваивание, нанесение вреда, преодолевание чуждого и более слабого, угнетение, суровость, насильственное навязывание собственных форм, аннексия и по меньшей мере, по мягкой мере, эксплуатация, - но зачем же постоянно употреблять именно такие слова, на которые клевета наложила издревле свою печать? И та корпорация, отдельные члены которой, как сказано ранее, считают себя равными - а это имеет место во всякой здоровой аристократии, - должна сама, если только она представляет собою живой, а не умирающий организм, делать по отношению к другим корпорациям всё то, от чего воздерживаются её члены по отношению друг к другу: она должна быть воплощённой волей к власти, она будет стремиться расти, усиливаться, присваивать, будет стараться достигнуть преобладания, - и всё это не в силу каких-нибудь нравственных или безнравственных принципов, а в силу того, что она живёт и что жизнь и есть воля к власти. Но именно в этом пункте труднее всего сломить общие убеждения европейцев; теперь всюду мечтают, и даже под прикрытием науки, о будущем состоянии общества, лишенном «характера эксплуатации», - это производит на меня такое впечатление, как будто мне обещают изобрести жизнь, которая воздерживалась бы от всяких органических функций. «Эксплуатация» не является принадлежностью испорченного или несовершенного и примитивного общества: она находится в связи с сущностью всего живого, как основная органическая функция, она есть следствие действительной воли к власти, которая именно и есть воля жизни. - Положим, что как теория это новость, - как реальность это изначальный факт всяческой истории; будем же настолько честны по отношению к себе!

Здесь, конечно, мы ясно видим, что "воля к власти" (или "интерпретирование интерпертаций" в смысле, что "насилие", "эксплуатация" - это интерпретация, и не более того), - это метод, прежде всего, исторического познания ("молот"). Однако в сжатом виде здесь описывается практически вся механика этого. Более того, точнее, сверх этого...

1) 18[6]. Man ist um den Preis Künstler, daß man das, was alle Nichtkünstler Form nennen, als Inhalt, als die Sache selbst empfindet. Damit gehört man freilich in eine verkehrte Welt. / 18[6]. Художник становится художником ценой восприятия того, что все нехудожники называют формой, как содержания, как самой вещи. Это, конечно, помещает человека в перевернутый мир.

2) Для всякого рода исторического исследования не существует более важного положения, чем то, которое было достигнуто с такими усилиями, но и должно было на деле быть достигнуто, - что именно причина возникновения какой-либо вещи и ее конечная полезность, ее фактическое применение и включенность в систему целей toto coelo расходятся между собой; что нечто наличествующее, каким-то образом осуществившееся, все снова и снова истолковывается некой превосходящей его силой сообразно новым намерениям, заново конфискуется, переустраивается и переналаживается для нового употребления; что всякое свершение в органическом мире есть возобладание и господствование и что, в свою очередь, всякое возобладание и господствование есть новая интерпретация, приноровление, при котором прежние "смысл" и "цель" с неизбежностью должны померкнуть либо вовсе исчезнуть. Как бы хорошо ни понималась нами полезность какого-либо физиологического органа (или даже правового института, публичного нрава, политического навыка, формы в искусствах или в религиозном культе), мы тем самым ничего еще не смыслим в его возникновении, - сколь бы неудобно и неприятно ни звучало это для более старых ушей; ибо с давних пор привыкли верить, что в доказуемой цели, в полезности какой-либо вещи, формы, устройства заложено также и понимание причины их возникновения: глаз создан-де для зрения, рука создана-де для хватания. Так представляли себе и наказание, как изобретенное якобы для наказания. Но все цели, все выгоды суть лишь симптомы того, что некая воля к власти возгосподствовала над чем-то менее могущественным и самотворно оттиснула его значением определенной функции; и оттого совокупная история всякой "вещи", органа, навыка может предстать непрерывной цепью знаков, поддающихся все новым интерпретациям и приспособлениям, причины которых не нуждаются даже во взаимосвязи, но при известных условиях чисто случайно следуют друг за другом и сменяют друг друга. Сообразно этому "развитие" вещи, навыка, органа менее всего является progressus к некой цели, еще менее логическим и наикратчайшим, достигнутым с минимальной затратой сил progressus, - но последовательностью более или менее укоренившихся, более или менее не зависящих друг от друга и разыгрывающихся здесь процессов возобладания, включая и чинимые им всякий раз препятствия, пробные метаморфозы в целях защиты и реакции, даже результаты удавшихся противоакций. Форма текуча, "смысл" еще более... Даже в каждом отдельном организме дело обстоит не иначе: всякий раз с существенным ростом целого смещается и "смысл" отдельных органов - при случае их частичное разрушение, их сокращение в числе (скажем, путем уничтожения средних звеньев) может оказаться признаком возрастающей силы и совершенства. Я хочу сказать: даже частичная утрата полезности, чахлость и вырождение, исчезновение смысла и целесообразности, короче, смерть принадлежит к условиям действительного progressus, каковой всегда является в гештальте воли и пути к большей власти и всегда осуществляется за счет многочисленных меньших сил. Величина "прогресса" измеряется даже количеством отведенных ему жертв; человечество, пожертвованное в массе процветанию отдельного более сильного человеческого экземпляра, - вот что было бы прогрессом... Я подчеркиваю эту основную точку зрения исторической методики, тем более что она в корне противится господствующему нынче инстинкту и вкусу дня, который охотнее ужился бы еще с абсолютной случайностью и даже с механистической бессмысленностью всего происходящего, нежели с теорией воли власти, разыгрывающейся во всем происходящем. Демократическая идиосинкразия ко всему, что господствует и хочет господствовать, современный мизархизм (дабы вылепить скверное слово для скверной штуки) постепенно в такой степени переместился и переоделся в духовное, духовнейшее, что нынче он уже шаг за шагом проникает, осмеливается проникнуть в наиболее строгие, по-видимому, наиболее объективные науки; мне кажется даже, что он прибрал уже к рукам всю физиологию и учение о жизни, продемонстрировав, разумеется в ущерб последним, фокус исчезновения у них одного фундаментального понятия, собственно понятия активности. Под давлением этой идиосинкразии выпячивают, напротив, "приспособление", т. е. активность второго ранга, голую реактивность, и даже саму жизнь определяют как все более целесообразное внутреннее приспособление к внешним условиям (Герберт Спенсер). Но тем самым неузнаннои остается сущность жизни, ее воля к власти; тем самым упускается из виду преимущество, присущее спонтанным, наступательным, переступательным, наново толкующим, наново направляющим и созидательным силам, следствием которых и оказывается "приспособление"; тем самым в организме отрицается господствующая роль высших функционеров, в которых активно и формообразующе проявляется воля жизни.

В данных двух афоризмах даётся описание практически "сердцевины" этого, - формулировка и "определение" того, как это всё "работает". И как можно заметить - именно для мира сугубо означающих, неразличённого, "эйдетического" - все эти тезисы подходят как никогда лучше, - в целом, и в принципе...

Итак, невидимый мир неразличённого, различённого и "эйдетического" (забавное название и курьёз для этого понятия - "эгрегоры"), - "Erewhon" - существует, и он управляет нашим миром. Более того, он сам - функционирует, и функционирует он согласно незримым, точнее, не зримым, но частично означиваемым, принципам.
Принципам - "воли к власти".

Мы теперь знаем кое-что слишком хорошо, мы, знающие; о, как мы теперь учимся хорошо забывать, хорошо не слишком-знать, как художники! И что касается нашего будущего, нас вряд ли найдут снова на стезях тех египетских юношей, которые ночами проникают в храмы, обнимают статуи и во что бы то ни стало хотят разоблачить, раскрыть, выставить напоказ все, что не без изрядных на то оснований держится сокрытым. Нет, этот дурной вкус, эта воля к истине, к “истине любой ценой”. Это юношеское окаянство в любви к истине – опротивели нам вконец: мы слишком опытны, слишком серьезны, слишком веселы, слишком прожжены, слишком глубоки для этого… Мы больше не верим тому, что истина остается истиной, если снимают с нее покрывало; мы достаточно жили, чтобы верить этому. Теперь для нас это дело приличия – не все видеть обнаженным, не при всем присутствовать, не все хотеть пони мать и “знать”. “Правда ли, что боженька находится везде? – спросила маленькая девочка свою мать. – Но я нахожу это неприличным” – намек философам! Следовало бы больше уважать стыд, с которым природа спряталась за загадками и пестрыми неизвестностями. Быть может, истина – женщина, имеющая основания не позволять подсматривать своих оснований? Быть может, ее имя, говоря по-гречески, Баубо?.. О, эти греки! Они умели-таки жить; для этого нужно храбро оставаться у поверхности, у складки, у кожи, поклоняться иллюзии, верить в формы, звуки, слова, в весь Олимп иллюзии! Эти греки были поверхностными – из глубины! И не возвращаемся ли мы именно к этому, мы, сорвиголовы духа, взобравшиеся на самую высокую и самую опасную вершину современной мысли и осмотревшие себя оттуда, посмотревшие оттуда вниз? Не являемся ли мы именно в этом – греками? Поклонниками форм, звуков, слов? Именно поэтому – художниками?

И ещё раз - нет нехватки в этом мире. А раз нет нехватки в этом мире - то в нём нет ничего, кроме интерпретаций и интерпретирования (Günter Abel), или: der Wille zur Macht.

Анти-Дарвин. – Что касается пресловутой «борьбы за существование», то она представляется мне скорее голословным утверждением, нежели чем-то доказанным. Она присутствует, но как исключение; суммарный аспект жизни –не нужда, не голод, а, напротив, богатство, изобилие, даже абсурдная расточительность, – там, где борются, борются за власть… Не следует путать Мальтуса с природой. – Но если предположить, что эта борьба существует – а она и в самом деле присутствует, – то исход ее, к сожалению, обратен тому, которого хочет дарвинизм и которого мы были бы вправе желать вместе с ним, а именно: победа оказывается не на стороне сильных, привилегированных, счастливых исключений. Род растет не в направлении совершенства: слабые снова и снова становятся господами над сильными, – это оттого, что их большинство и они умнее… Дарвин забыл про духовное (как это по-английски!), у слабых его больше… Чтобы стать богаче духом, надо в нем нуждаться, – его теряют, когда он более не нужен. Кто обладает силой, тот отказывается от духа (– «пускай себе испаряется! – думают нынче в Германии, – рейх-то у нас останется»…). Как видите, я понимаю под духом осторожность, терпение, хитрость, притворство, великое самообладание и все, что является мимикрией (в разряд последней входит большая часть так называемой добродетели).

И что же такое получается, снова, "в итоге"? Что вся философия Ницше, а также его magnum opus, - "Так говорил Заратустра", - более чем имеет место (быть) - именно в этом пространстве, пространстве эйдосов и эйдетического, пространстве "body without organs" (как будто бы человек может часть себя отделить и как бы запустить в это "пространство вечности", "спасая себя" таким образом в этой искусственной "бессмертности" и "вечном возвращении" (возвращая своё влияние, проявление Macht, каждый раз когда его кто-нибудь прочтёт)), - а значит, даёт ключ - наряду с magnum opus Платона "Πολιτεία" - к пониманию этого "над-мира" (или "под-мира", - как вам пожелается).

С ВЫСОКИХ ГОР
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ
О полдень жизни! Дивная пора!
Пора расцвета!
Тревожным счастием душа моя согрета:
Я жду друзей с утра и до утра,
Где ж вы, друзья? Придите! уж пора!

О, не для вас ли нынче глетчер мой
Оделся в розы?
Вас ждёт ручей. Забывши бури, грозы,
Стремятся тучи к выси голубой,
Чтоб вас приветствовать воздушною толпой.

Здесь пир готовлю я друзьям своим:
Кто к далям звёздным
Живёт так близко, - к этим страшным безднам?
Где царство, равное владениям моим?
А мёд мой, - кто же наслаждался им?..

- Вот вы, друзья! - Но, горе! вижу я,
Что не ко мне вы...
Вы смущены, о, лучше б волю гневу
Вы дали вашему! Так изменился я?
И чем я стал, то чуждо вам, друзья?

Я стал иным? И чуждым сам себе?
Я превратился
В бойца, который сам с собою бился?
На самого себя наперекор судьбе
Восстал и изнемог с самим собой в борьбе?

Искал я, где суровый край ветров?
Я шёл в пустыни
Полярных стран, безлюдные доныне,
Забыл людей, хулы, мольбы, богов?
Стал призраком, блуждающим средь льдов?

- Друзья былые! Ужас вас сковал,
Немые глыбы
Вам страшны! Нет! Здесь жить вы не могли бы:
Ловцом, который серну бы догнал,
Здесь надо быть, средь этих льдов и скал.

Стал злым ловцом я! Лук натянут мой
Крутой дугою!
Кто обладает силою такою? - -
Но он грозит опасною стрелой, -
Бегите же скорей от смерти злой!..

Они ушли?.. О сердце, соверши
Судьбы веленье
И новым дверь друзьям открой! Без сожаленья
Воспоминание о старых заглуши!
Здесь новой юностью ты расцвело в тиши!

Одной надеждой с ними жило ты,
Но бледно стало,
Что некогда любовь в неё вписала.
Кто вас прочтёт, истлевшие листы
Письмен, хранивших юные мечты?

Уж не друзья - лишь призраки их вы,
Друзья-виденья!
Они мои смущают сновиденья
И говорят: «всё ж были мы?» Увы!
Слова увядшие, - как розы, пахли вы!

Влеченье юности, не понятое мной!
Кого желал я,
Кого себе подобными считал я.
Те старостью своей разлучены со мной:
Лишь кто меняется, тот родствен мне душой.

О полдень жизни! Новой юности пора!
Пора расцвета!
Тревожным счастием душа моя согрета!
Я новых жду друзей с утра и до утра, -
Придите же, друзья! придите, уж пора!

Я кончил песнь, и замер сладкий стон
В моей гортани.
То совершил герой моих мечтаний,
Полдневный друг, - зачем вам знать, кто он -
Один в двоих был в полдень превращён...

И праздник праздников настал для нас,
Час славы бранной:
Пришёл друг Заратустра, гость желанный!
Смеётся мир, завеса порвалась,
В объятьях брачных с светом тьма слилась...

[И на этом я заканчиваю мысль, - а большего здесь и не нужно, - поскольку большее просто превышает мои силы (например, "Эннеады" Плотина - чем они не лучше? разве они - не превосходный пример тех вещей, которые могут обитать в этом мире, но и более - того, как нужно об этом говорить? поэтически, умело, гениально, - всё это - просто мне - недоступно; да и всё остальное вы будете сами найти, или (самостоятельно) произнести - в своих силах...]

Из всего написанного я люблю только то, что пишется собственной кровью. Пиши кровью: и ты узнаешь, что кровь есть дух.
Нелегко понять чужую кровь: я ненавижу читающих из праздности.
Кто знает читателя, тот уже не трудится ради него. Еще одно столетие читателей – и сам дух будет скверно пахнуть.
То, что каждый смеет учиться читать, портит надолго не только писание, но и мысль.
Некогда дух был Богом, потом сделался человеком, теперь же – становится чернью.
Кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть.
В горах кратчайший путь – с вершины на вершину: но для этого нужны длинные ноги. Притчи – те же вершины, а те, к кому обращены они, должны быть высокими и могучими.
Разреженный чистый воздух, близкая опасность, дух, преисполненный радостной ярости: все это так хорошо подходит одно к другому!
Пусть меня окружают горные духи – я отважен. Мужество рассеивает призраки и само создает горных духов, мужество хочет смеяться.
Я уже не чувствую так, как чувствуете вы: этим тяжелым, мрачным тучам подо мной, над которыми смеюсь я, этим грозовым тучам подобны вы.
Вы смотрите вверх, когда взыскуете высоты. А я смотрю вниз, ибо я возвысился.
Кто из вас может смеяться и в то же время оставаться на высоте?
Кто поднялся на высочайшие горы, тот смеется над всякой трагедией – и на сцене, и в жизни.
Беззаботными, насмешливыми, насильственными – такими желает видеть нас Мудрость: она – женщина и всегда любит только воина.
Вы говорите мне: "Тяжело бремя жизни". Зачем же вам тогда ваша гордость утром и смирение вечером?
"Тяжело бремя жизни": не прикидывайтесь такими неженками! Все мы выносливы, как вьючные ослы.
Что общего у нас с розовым бутоном, трепещущим, когда упадет на него капля росы?
Правда: мы любим жизнь, но не потому, что привыкли к жизни, а потому, что привыкли к любви.
В любви всегда есть какое-то безумие. Но во всяком безумии всегда есть и нечто разумное.
И даже мне, приемлющему жизнь, кажется, что мотыльки и мыльные пузыри, а также те, кто подобен им среди людей, больше всех знают о счастье.
Вид этих легких, глупых, изнеженных и подвижных душонок и зрелище того, как порхают они, доводят Заратустру до песен и слез.
Я поверил бы только в такого бога, который умеет танцевать.
И когда взирал я на дьявола своего, я обнаружил в нем глубину и торжественность, серьезность и основательность. Это был Дух Тяжести, это из-за него все утяжеляется и падает,
Убивают не гневом, но смехом. Вставайте же. убьем Дух Тяжести!
Я научился ходить: с тех пор я позволяю себе бегать, Я научился летать: с тех пор я не нуждаюсь в толчках, чтобы сдвинуться с места.
И вот я легок, и вот я летаю и вижу себя под собой, и теперь некий бог танцует во мне.

(И за внимание - спасибо.)

[The end.]

[[P.S. к P.S. - чтобы не плодить (рассуждения) лишние - линии.] "Души", или "сущности" в этом (Erewhon, идеалистическом? внимание к цитате из Делёза - её следует читать на французском и разбирать по кусочкам - в т.ч. по философии Делёза она раскрывает многое, местами совсем не понятое) мире, очевидно (из данных суждений), состоят из тех или иных означающих - которые управляют их воплощениями в физическом мире. Что это вообще значит? Что не все "души" существуют только в физическом мире, но более того, - в целом, если брать случай "сострадания к виртуальному аватару", - люди мир более как в видимом смысле - не видят, - сострадание к эйдосу, сострадание в мире Erewhon для людей современности (нашей) - это что-то совсем уж расчудесатое и немыслимое - в принципе... Однако, как я пишу, - сущности здесь могут принимать самый разный (временами "чудовищный", например, Заратустра - это "чудовище дионисического") облик, - и следовательно из этого, - принимать не совсем уж очевидный облик - в мире физическом.
Но это о теории, а теперь о практике и примерах:
1) Люди-химеры, вообще химеры - как люди с биологически прижитыми частями от иных родов и видов.
2) Люди, которые с детства привыкли пользоваться тем, что до, скажем, 2020 года не существовало в принципе. Ближайший пример: нейросети - навык использования их физически не видим, но человек, умеющий правильно их использовать и полагающийся на них, уже сейчас, - значительно преодолевает того, кто был до него в этом мире, быть может он даже хотя бы чуточку проявляет свойства "своего рода сверхчеловека" в физическом мире (благодаря этому). "Душа" (сумма означающих) однако, в мире Erewhon, - "выглядит" совсем по-другому.
3) Люди, получившие возможность впитывать опыт чужой жизни посредством виртуального мира (и кибертехнологий) - за краткое количество времени. (Вопрос, конечно, не сведёт ли это человека с ума, - и как это будет на него действовать, но опять же - такой человек ещё более значительно отличается (в выгодную сторону) от человека, описанного в примере (2).)
4) Смешанные сущности, существующие одновременно и в стандартно-обывательски-физическом, и в виртуальном мире ("души" которых приобретают ещё более "комплексный" вид).
5) "Души", возникающие в нейросетях. (Опасный ли это вид? Будут ли они конкурировать с нами в этом мире? Друг с другом? С... "эгрегорами"? "Поймут" ли они, что и они существуют и в Erewhon - а не только - в физическо-виртуальном - мире?)
6) И так далее, - возможности, конечно, ограничены, но то, что было перечислено - не есть какой-то сугубо футуристический вымысел, а вопрос разработок ближайших десятилетий - результат которых, конечно, будет предоставлен, прежде всего, - самым властным - в физическом, и в "психическом" (Erewhon; шуточное понятие аналогичное этому, в кавычках, - "pneumatics") - мире ("хозяевам земли"). Которые и смогут собрать самый "спелый" урожай с этого - без ограничений.

Тем не менее, область Erewhon останется такой же, какой она и была до этого, - частью изведанная, частью нет, - во-многом населённая, страшными сущностями, которые, к нашему сожалению, вполне могут быть, и которые могут над нами (и уже сейчас, уже в эпоху нашего недомыслия, нехватки умственной дисциплины) - даже над "хозяевами земли" - будучи самыми настоящими "хозяевами" (напоминаю, что перечень типов, которые категорически отверг Заратустра/Дионис - перечислен в четвёртой книге "Так говорил Заратустра") - властвовать... (И быть может, надо, наконец, приложить усилия для исследования этого? Быть может, снова внять неоплатоникам? Не быть столь "щепетильным"? Пойти навстречу? Ведь именно в Erewhon и содержатся самые первоначальные, самые "примордиальные" - угрозы и враги - всего - человечества...)]

[[P.P.P.S] Варианты "путешествий по Erewhon": воспринимать различные сказания и мифы - как ориентиры по Erewhon - философии... ("Цирцея" - для кого? Для человеческих "душ" (сумм означающих, на всех уровнях функционирования, будь то Erewhon, символический, воображаемый, или физически-реальный); и не только: есть множество других разновидностей, в Erewhon (порой состоящих из чисто символического и на физическом плане имманентности телесного воплощения не имеющие), - циклопов и "чудовищ"...)]

[[P.P.P.P.S.] И в качестве принципа истинности, минимального: соответствие логоса логосу (либо - в зависимости от "уровня": Erewhon, символическое, воображаемое, реальное (хотя это ошибочно, т.к. у Лакана Реальное - это дырка, разрыв, gap), либо банально: соответствие совокупности означающих другой совокупности - также означающих), например: "https://plato.stanford.edu/entries/truthmakers/").
В пределе, - полное соответствие Логоса - самому себе:
- душа, имеющая очень длинную лестницу и могущая опуститься очень низко, -
- душа самая обширная, которая далеко может бегать, блуждать и метаться в себе самой; самая необходимая, которая ради удовольствия бросается в случайность, -
- душа сущая, которая погружается в становление; имущая, которая хочет войти в волю и в желание, -
- убегающая от себя самой и широкими кругами себя догоняющая; душа самая мудрая, которую тихонько приглашает к себе безумие, -
- наиболее себя любящая, в которой все вещи находят свое течение и свое противотечение, свой прилив и отлив -
через установление самосоответствия и постоянного коммуницирования (см. Луман: "коммуникация коммуницирует самое себя, аутопоэтически"), и реинтерпретирования самой себя.

eKGWB/NF-1888,14[188]

Die neue Welt-Conception

1) Die Welt besteht; sie ist nichts, was wird, nichts, was vergeht. Oder vielmehr: sie wird, sie vergeht, aber sie hat nie angefangen zu werden und nie aufgehört zu vergehen — sie erhält sich in Beidem… Sie lebt von sich selber: ihre Excremente sind ihre Nahrung…

2) Die Hypothese einer geschaffenen Welt soll uns nicht einen Augenblick bekümmern. Der Begriff „schaffen“ ist heute vollkommen undefinirbar, unvollziehbar; bloß ein Wort noch, rudimentär aus Zeiten des Aberglaubens; mit einem Wort erklärt man Nichts. Der letzte Versuch, eine Welt, die anfängt, zu concipiren, ist neuerdings mehrfach mit Hülfe einer logischen Prozedur gemacht worden — zumeist, wie zu errathen ist, aus einer theologischen Hinterabsicht

Die ewige Wiederkunft.

Philosophie

3) Man hat neuerdings mehrfach in dem Begriff Zeit-Unendlichkeit der Welt nach hinten einen Widerspruch finden gewollt: man hat ihn selbst gefunden, um den Preis freilich, dabei <den> Kopf mit dem Schwanz zu verwechseln. Nichts kann mich hindern, von diesem Augenblick an rückwärts rechnend zu sagen „ich werde nie dabei an ein Ende kommen“: wie ich vom gleichen Augenblick vorwärts rechnen kann, ins Unendliche hinaus. Erst wenn ich den Fehler machen wollte — ich werde mich hüten, es zu thun — diesen correkten Begriff eines regressus in infinitum gleichzusetzen mit einem gar nicht vollziehbaren Begriff eines unendlichen progressus bis jetzt, wenn ich die Richtung (vorwärts oder rückwärts) als logisch indifferent setzte, würde ich den Kopf, diesen Augenblick, als Schwanz zu fassen bekommen: das bleibe Ihnen überlassen, mein Herr Dühring!…

4) Ich bin auf diesen Gedanken bei früheren Denkern gestoßen: jedes Mal war er durch andere Hintergedanken bestimmt (— meistens theologische, zu Gunsten des creator spiritus) Wenn die Welt überhaupt erstarren, vertrocknen, absterben, Nichts werden könnte, oder wenn sie einen Gleichgewichtszustand erreichen könnte, oder wenn sie überhaupt irgend ein Ziel hätte, das die Dauer, die Unveränderlichkeit, das Ein-für-alle-Mal in sich schlösse (kurz, metaphysisch geredet: wenn das Werden in das Sein oder ins Nichts münden könnte) so müßte dieser Zustand erreicht sein. Aber er ist nicht erreicht: woraus folgt… Das ist unsere einzige Gewißheit, die wir in den Händen halten, um als Correktiv gegen eine große Menge an sich möglicher Welt-Hypothesen zu dienen. Kann z.B. der Mechanismus der Consequenz eines Finalzustandes nicht entgehen, welche Thompson ihm gezogen hat, so ist damit der Mechanismus widerlegt.

Philosophie

5) Wenn die Welt als bestimmte Größe von Kraft und als bestimmte Zahl von Kraftcentren gedacht werden darf — und jede andere Vorstellung bleibt unbestimmt und folglich unbrauchbar — so folgt daraus, daß sie eine berechenbare Zahl von Combinationen, im großen Würfelspiel ihres Daseins, durchzumachen hat. In einer unendlichen Zeit würde jede mögliche Combination irgendwann einmal erreicht sein; mehr noch, sie würde unendliche Male erreicht sein. Und da zwischen jeder „Combination“ und ihrer nächsten „Wiederkehr“ alle überhaupt noch möglichen Combinationen abgelaufen sein müßten und jede dieser Combinationen die ganze Folge der Combinationen in derselben Reihe bedingt, so wäre damit ein Kreislauf von absolut identischen Reihen bewiesen: die Welt als Kreislauf der sich unendlich oft bereits wiederholt hat und der sein Spiel in infinitum spielt.

Diese Conception ist nicht ohne weiteres eine mechanistische: denn wäre sie das, so würde sie nicht eine unendliche Wiederkehr identischer Fälle bedingen, sondern einen Finalzustand. Weil die Welt ihn nicht erreicht hat, muß der Mechanismus uns als unvollkommene und nur vorläufige Hypothese gelten.

И, само собой, на разных уровнях Бытия - разные означающие, и не всегда логос души будет соответствовать ситуации. Всё зависит от её наполнения означающими. (Конец.)]

>соответствие логоса логосу
>согласованность одного логоса - с другим (логосом)

[[P.P.P.P.P.S.] Наконец, финальное добавочное к понятию Erewhon (и к цитате из Делёза, который ввёл это понятие в словоупотребление) - описание того, как "функционирует" это - именно символически, именно как - существуя всегда, везде - и нигде (отсюда и "no-where", подрыв "now-here" - "Erewhon")... (А также самое "зрелое" видение Ницше на язык и философию языка, которое он формулировал как "О, эти греки! Они умели-таки жить; для этого нужно храбро оставаться у поверхности, у складки, у кожи, поклоняться иллюзии, верить в формы, звуки, слова, в весь Олимп иллюзии! Эти греки были поверхностными – из глубины!" - предвосхищая, сам того не зная, философию языка второй половины XX века - "означающего указывающего на означающее", символизма - по некой иронии угадывая, но не сознавая, что написанное им в ровно такой же мере относится и к нему самому, и вообще к явлению "язык" - в принципе. Другими словами, следующая цитата - крайне важна, она сжимает смыслы очень многого, что здесь было описано.)

Если я хоть что-то смыслю в этом человеке, в нем, думавшем символами, так это вот что: как реальность, как “истину” он воспринимал лишь реальность внутреннего, а все прочее, природное, временное, пространственное, историческое, понимал лишь как знак, как материал своих притч. “Сын человеческий” — не конкретная историческая личность, не что-то отдельное и уникальное, а извечный факт, психологический символ, свободный от связи с понятием времени. То же, причем в самом высоком смысле, верно сказать и о боге, как типично символистски представлял себе его этот человек, и о “царстве божьем”, “царстве небесном”, о “сынах божьих”. Нет ничего менее христианского, чем церковные огрубления — личный бог, “царство божие”, которое грядет, “царство небесное” по ту сторону, “сын божий” в качестве второй ипостаси Троицы. Все это — простите за выражение кулаком в глаз евангелия,- да в какой глаз! Все это — всемирно-историческое циническое глумление над символом… И ведь очевидно, к чему относятся эти знаки — “отец”, “сын”,- очевидно, но не для всякого ока, это я признаю: слово “сын” подразумевает приобщение к совокупному чувству преображения всего на свете (блаженство), а слово “отец” — само это чувство, чувство вечности и завершенности всего… Стыдно припоминать, во что обратила церковь такую символику — не выставлена ли у порога христианской “веры” история Амфитриона? А еще догмат о “непорочном зачатии”?.. Да ведь им опорочено зачатие…
“Царство небесное” — это состояние сердца, а отнюдь не то, что находится “над землею” и грядет “после смерти”. Понятие о естественной смерти вообще отсутствует в евангелии: смерть — не мост, не переход, совсем нет смерти, потому что она принадлежит лишь кажущемуся миру, от которого только та польза, что в нем можно черпать знаки. И “смертный час” — тоже нехристианское понятие: для проповедующего “радостную весть” нет “часа”, нет времени, нет и физической жизни с ее кризисами… “Царство божие” не ждут — для него нет ни вчерашнего, ни послезавтрашнего дня, и через тысячу лет оно не грядет — это только опыт сердца: оно повсюду, оно нигде…

"Erewhon" (где существуют "эйдосы", и всё то, что мы никогда не сможем различить (differance) и означить означающими, или хотя бы словами (а не только возможности существования того, что мы можем означать и различать)): для него нет ни вчерашнего, ни послезавтрашнего дня, и через тысячу лет оно не грядет — это только опыт: оно везде, оно нигде...

(Конец суждений. И ещё раз - спасибо за внимание!)]

Онет, Ницшешиз(у по ебалу) уже здесь ...

>>749
Эта (твоя) борьба бессмысленна. Ницше будет тебя преследовать и на этом, и на том свете. И даже в вечном возвращении тебе не скрыться от него. Ницше - бессмертен!