У меня был дварф. Он был лучшим — легендарный по двум гражданским профессиям, легендарный по четырём воинским, он несколько лет при минимальной поддержке отражал амбуши и осады. Он был первый в очереди на артефакты, у него было лучшее жильё в крепости и отдельная столовая.
Однажды на охотника напал гоблин. Один гоблин, всего один. Лучший из лучших, тот самый дварф, отправился спасать своего собрата. Перед смертью гоблину удалось каким-то чудом ранить героя в ногу, и он потерял способность ходить. Он не мог идти. Спасённый охотник уже давно был на безопасной глубине, там, под землёй.
Живая легенда, защитник и спаситель, лежал на траве. Наверное, он смотрел в небо. Он знал, что ему не выжить. Поблизости не было воды — ни капли. Он знал, что его ждёт. Наверное, он ненавидел судьбу, жизнь, братьев-дварфов, гоблинов и проклятый случай. Или же ему хватило мудрости простить всех, и уйти спокойно?
Ему никто не помог. Никто не пришёл. Никто не пытался перенести его вовнутрь. Поверженный, он никому не был нужен.
Я никогда не плакал из-за игры. Никогда в жизни. До этого дня.